В музее до 27 января работает выставка «Онежская палитра», на которой экспонируются произведения карельских художников — членов Творческого Союза художников Карелии, а также других художников Карелии.
Сегодня мы знакомим Вас с творчеством молодого художника — Николая Палосёлова, произведения которого представлены на экспозиции. Интервью у Николая взяла Екатерина Кяппи.
Год назад на открытии выставки «Третья пятилетка» у меня состоялось знакомство с новым молодым художником. При знакомстве с ним, я удивлена была его открытости, чистоте, словно детская слеза взгляда, уважению при общении и редкой сегодня скромности. Не было в нем ни кичливости, ни вопросов «а как же я?», ни внутреннего требования «а посмотрите на меня!»
За прошедший с нашего знакомства год этот молодой художник очень вырос творчески и изменился. Это прекрасное сочетание творческого развития и личностного развития и всё та же — неподдельная чистота и скромность.
Речь пойдет об участнике выставки «Онежская палитра», Николае Палосёлове. Не случайно эта статья о нем. Есть мнение, что сегодня молодежь «не горит» по художественному делу, не утопает в процессе, «не сгорает до тла» — творчески спит и ничего не хочет. Николай – пример полной противоположности этому. При своей внешней скромности он горит по делу, утопает в процессе, не жалея собственных сил и если не сгорает до тла, то выжигает свои ресурсы в творческом процессе. Он ищет и находит. Найденное и открывшееся его не успокаивает, и он снова ищет. Открывает новые двери и закрывает их. Давно я не встречала такого доброго примера хорошей творческой неуёмности. Такого открытого интуитивного поиска. Такого погружения до усталости и услады.
Николай родился в 1991 году, имеет высшее образование дизайнера среды. В 2017 году вступает в Творческий Союз художников России (КРО). Интерес к живописи появился на третьем курсе института, тогда ему было 20 лет. Николай рассказывает об это времени:
— Это было время первых экспериментов маслом. В институте было мало живописи. Мне нужно было много практики. Увлекла абстракция, поскольку стандартные формы выражения уже не интересовали. Мне хотелось строить свои миры на холстах.
— Николай, как называлась ваша первая персональная выставка и где она проходила? Какие впечатления вы помните?
— Первая выставка проходила в Национальной библиотеке Республики Карелия, называлась она «Импрессио». Меня тронуло то, что люди очень тепло приняли. Когда тебя оценили, это конечно, вдохновляет. Как любой труд должен быть оценён, точно так же и труд художника.
— Когда вы увидели свои работы не в мастерской, а на выставочной площадке, увидели ли вы себя по-новому?
— Я не думал, что мои работы такие маленькие. Несмотря на то, что размер картин 60х80, на больших стенах они казались маленькими. Поэтому сейчас формат картин больше…
— Скажите, как вы относитесь к эксперименту? Пробуете ли вы разные техники?
— Постоянно. Идет непрерывный, как бушующее море процесс. Остановиться невозможно на чем-то одном. Увлекает. Интересно. И в технике по-сырому интересно писать, и пастозно. Но всё очень интересно.
Тепло сентября
В городе дождь
— Если бы вы увидели свои картины со стороны, словно они принадлежат не вам, а другому художнику. Как вы думаете, что вы могли бы сказать о них, глядя на них другими глазами?
— Понравились бы сначала. А сейчас я собой больше недоволен. Все стремлюсь к какому-то уровню и все время чувствую, что можно было бы делать лучше.
— Есть ли у вас та ваша картина, которая была бы вам ближе всего?
— Нет. Все мои работы – автопортреты в определенный период жизни. Поэтому стиль меняется – то абстракция, то реализм, то плотное письмо, то наоборот воздушное.
— На выставке представлены три ваших произведения. Эти картины написаны специально для «Онежской палитры»?
— Нет, эти картины я не писал специально для выставки. Здесь я пытался сделать абстрактные формы более понятными для зрителя.
— Расскажите, Николай, как вы работаете?
— Запойно работаю, очень много. У меня наконец-то получилось за два года на неделю отойти от живописи и отвлечься.
— Как вы останавливаетесь?
— Я пишу без контроля времени и сил — могу сразу написать две картины. Пишу часами и, когда уже не могу стоять, прекращаю работу.
— Каким образом у вас происходит восстановление сил?
— Одиночество спасает. Я закрываюсь и два дня никуда не выхожу. Я интроверт в квадрате. Могу читать.
— Говоря о себе, как о творческой личности, что самое главное мы могли бы в себе подчеркнуть?
— Несмотря на то, что работаю на людей, я не затачиваю творчество под коммерцию. Всегда хочу открыть что-то новое. Заработать деньги, хоть и важно, но не самоцель. Конечно, когда люди покупают твои картины – это признание. Но не главное.
— Есть ли у вас какие-то принципы в творчестве?
— Ну, наверное, это принцип максимально качественно работать на всех уровнях. Хорошо написать. Хорошо оформить. Хорошо упаковать. Договориться о хорошей доставке в жесткой упаковке — чтобы все, что касается приобретения картины, человеку приносило радость.
— Николай, есть и у вас какой-то план вашего творческого развития или же вы держите открытыми эти творческие двери и по мере поступления информации, движетесь в этом естественном течение?
— Конечно второй вариант.
До начала времен
— Есть и то, чего вам не хватает в творчестве? Например, для развития нужны мастерская, деньги, путешествия?
— Путешествий. Хочу смотреть, как воздух рассеивает даль. Особенно это наглядно на юге. Да и цветовая палитра там богаче. Мне не хватает пространства в Карелии. Но, путешествия – это поправимо.
— Хотелось бы поинтересоваться, есть ли у вас наставники? Возможно, это не конкретный художник-учитель, а чье-то высказывание, буквально фраза, которая повлияла на вас?
— Я много читаю, своё мировоззрение складываю из «кусочков» мировоззрений других, пропуская через себя, через свою уникальность.
— Чувствуете ли вы себя на своём месте?
— Конечно. Я так бы не работал. Но хотел бы заняться еще керамикой.
— Что бы вы себе пожелали сами?
— Не судить себя строго. Не так эксплуатировать себя. Относиться к себе как к человеку. Не как к машине.
Когда мы с Николаем говорили о творчестве, он сказал, что ему хочется «приручить творчество», говорил о том, что живопись редко его слушает, и скорее он ей служит. А хочется взаимности…
Без названия
