Наше сегодняшнее путешествие мы совершим не по далеким странам и большим городам, а по родным северным местам. Для этого в качестве проводников мы возьмем больших знатоков Русского Севера: художника и реставратора Ярослава Игоревича Крестовского и архитектора и реставратора Александра Викторовича Ополовникова.
Были ли знакомы Ярослав Игоревич с Александром Викторовичем, мы не знаем, но вероятность их встречи весьма высока. Рисунки Крестовского, в том числе и кижских храмов, написаны в 1956 году, как раз тогда Ополовников работал над реставрацией Кижского погоста.
На фото: Ниеминен Ф.Э. Портрет художника Я.Крестовского. 1978. Холст, масло, Ионо У.А. Портрет А.В.Ополовникова. 1969. Фотография. (БГОМ истории освоения Ангары). С сайта Госкаталог РФ.
В нашем путешествии мы увидим самые яркие памятники «грандиозного и единственного в своем роде, как писал Ополовников, заповедника народного деревянного зодчества» – Русского Севера. Эти величественные храмы, созданные «трудом и гением крестьян и посадского люда, – живое, многогранное и талантливое воплощение в формах архитектуры эстетических идеалов народных масс, духовных и материальных потребностей самых широких слоев общества». Имена творцов неизвестны. Это простые русские мужики, которые всегда жили на своей земле, пахали и обороняли ее, орошая своим потом и кровью, слагали о ней песни, украшали «великими» и «чудными» строениями. И это тоже слова Александра Викторовича Ополовникова.
Итак, в путь! С прекрасными работами Ярослава Крестовского и комментариями Александра Ополовникова.
Первая остановка – на берегу Онежского озера в селе Кондопога. Щемит сердце и сковывает дыхание тяжесть утраты. 10 августа 2018 года Успенская церковь была полностью уничтожена пожаром. Вместе с памятником деревянного зодчества в огне погибли все иконы.
«Успенская церковь в Кондопоге (1774) – удивительная и единственная в своем роде. А между тем мы не видим в ее облике ни сложной, поражающей воображение композиции архитектурных форм, ни феерического многоглавия, ни затейливого многодельного декора. Красив и тектонично выразителен высокий мощный сруб здания, играющий множеством мягких полутонов, очерченный живыми линиями рубленных «в обло» углов….
Гордо взметнулась церковь над озером. И, будто умножая свое величие, отражается она в онежских водах, мягко пересекаемых длинными узкими островками и темной полосой берега. Властно и уверенно подчиняет она себе окружающее пространство – сливаясь с ним воедино, оставляя за собой бесспорное право спокойного господства. И кажется, будто сначала возникла церковь, а уж потом – озеро и берег, как ее обрамление».
«Архитектура Успенской церкви в Кондопоге основана на тонких, художественно осмысленных и очень выразительных контрастах. Стремительная вертикаль здания — и горизонталь озера и берегов. Цельная масса четверика – и легкие висячие крыльца, наполненные воздухом и светом. Пирамида шатра, пронзающего небо, – и прямоугольник трапезной, будто вырастающий из земли. Бревенчатый сруб – и скупой, лапидарный, но нарядный декор: фронтонный пояс, резные столбики крыльца, ажурные карнизы. В единстве этих контрастных элементов рождается незабываемый образ памятника.
Успенская церковь покоряет с первого взгляда – сразу и навсегда. Перед ней стоишь в восторженном удивлении не в силах оторвать глаз».
Ярослав Крестовский и Александр Ополовников приглашают нас дальше на Север, в город Кемь. Кемский собор, будем надеяться, пережил свои самые страшные годы забвения и разорения, и сейчас восстанавливается.
«Успенский собор в Кеми (1711-1717) – часть исторически сложившегося архитектурного ансамбля. По своему типу, композиции, конструктивно-строительным приемам, художественно-образному строю это настоящая энциклопедия северного шатрового деревянного зодчества начала XVIII века.
В архитектуре Кемского собора… нашли отражение идеи самоутверждения русского народа и высокого национального достоинства. Торжественная закладка Успенского собора состоялась в 1711 году. Строительство его продолжалось до 1717 года, причем первым в 1714 году был закончен не главный храм, а придельный, посвященный популярным в Поморье основателям Соловецкого монастыря – Зосиме и Савватию.
В период строительства собора борьба России со Швецией за обладание выходом в Балтийское море была ознаменована дальнейшими успехами. Разгром врага, на протяжении полутораста лет многократно разорявшего Поморье, мог явиться, таким образом, поводом к созданию величественного, триумфального памятника.
Возвышенный, героический образный лад, чуть смягченный весьма скупым, но выразительным декором, пронизывает все здание собора в Кеми от первого венца до главки шатра. Мощный четверик нижнего сруба, на нем – более облегченный восьмерик, немного расширяющийся кверху, резкий излом полицы и, наконец, свободное, ничем не прегражденное движение вверх по крутому склону шатрового перекрытия, увенчанного главкой с крестом, – все это строго подчинено единой архитектурной идее.
Каждая пластическая деталь, каждая линия преисполнены внутренней силы, уверенной в себе и потому не нуждающейся в поверхностной декорации… Во всем облике собора… ощущается эпичность, широкий размах помора, для которого простор и простота дороже любых замысловатых украшений».
Возвращаемся к берегам Онежского озера, отправляемся в Заонежье – в ныне опустевшую деревню Яндомозеро. Памятник, о котором пойдет речь, находится на реставрации и уже навсегда покинул это место. На графическом листе Ярослава Крестовского Варваринская церковь (1650) еще гордо возвышается над скупым северным пейзажем на том самом месте, где и была построена.
«Когда-то Варваринская церковь в селе Яндомозеро представляла собой классический образец шатровой церкви типа «восьмерик на четверике с трапезной». Рядом с ней была сооружена монументальная шатровая колокольня – тоже «восьмерик на четверике», выдержанная в строго традиционных архитектурных формах, но более высокая и монументальная. Причем она поставлена с таким расчетом, чтобы оба здания воспринимались в наиболее выгодных ракурсах и со стороны озера, и со стороны прилегающей прибрежной площади – самого бойкого и людного места, где находились причалы, торговые амбары и дома здешней знати, – и с двух противоположных концов некогда многолюдного села Яндомозера, вытянувшегося длинной и узкой лентой вдоль берега.
Тесное слияние архитектурных форм трех разновременных, но однохарактерных частей церкви в Яндомозере придало ей совершенно новое качество: она стала архитектурным ансамблем, прочно связанным в одно целое единством архитектурных традиций, в которых воплощены эстетические идеалы, лежащие в основе всего древнерусского народного зодчества. Или, другими словами, в оптимальном облике яндомозерской церкви все разновременные части так органично слились в единый ансамбль только потому, что каждая из них в отдельности и все они вместе возродились на основе единого творческого метода и в рамках одной народной архитектурной, художественной и строительно-технической культуры.
Яндомозерская церковь с ее нарядным двухвсходным крыльцом и суровой шатровой колокольней – воплощение самобытных эстетических идеалов наших предков. В ней – целое мировоззрение выраженное в художественных образах, мировоззрение, в котором опосредованно отразился процесс становления и укрепления единого русского государства».
Ансамблевый характер северного зодчества держался именно на силе традиций: мастера, разделяемые временем, иногда целыми столетиями, создавали созвучные друг другу архитектурные формы церквей, колоколен. И наш путь лежит на остров Кижи, к вершине деревянного зодчества – Кижскому архитектурному ансамблю.
«Купола, купола, купола… Двадцать два. Разметали в стороны свои крылья стрельчатые бочки, на гребнях их стройные барабаны и луковичные купола-главки, покрытые серебристой чешуей деревянной черепицы, называемой лемехом… Все выше, выше, и в самое небо взметнулась верхняя главка с крестом, венчающая всю грандиозную 37-метровую пирамиду. Красивое поэтическое сказание [об авторе этого творения Несторе] стало символом той неповторимой красоты и высочайшего мастерства, которыми народ пометил творение своего талантливого сына.
Преображенская церковь построена в 1714 году… Это было то знаменательное время, когда Россия прочно утверждалась на берегах Балтики и становилась могущественной морской европейской державой. В этой атмосфере общенационального и патриотического подъема и возник образ Преображенской церкви как торжественный гимн русскому народу.
Праздничная, жизнерадостная нарядность, эпическая мощь и былинная приверженность земной красоте – таков образный строй Преображенской церкви.
Под невиданным богатством ее двадцати двух глав скрывается простое и ясное объемно-плановое решение, имеющее такие же глубокие корни в русском зодчестве, как и многоглавие, – традиционная схема восьмерика с четырьмя прирубами. Такая схема позволяла создавать исключительно выразительные сооружения, отвечавшие народным представлениям о красоте. Эту сложную многоглавую композицию кижские мастера сумели объединить в один цельный, нераздробленный объем, вписывающийся в четкую пирамидальную форму. Здесь достигнута та высшая степень архитектурного мастерства, при которой материал полностью подчинен зодчему в осуществлении художественных замыслов.
Образный строй Преображенской церкви глубоко гуманистический. Она не гнетет человека, не подавляет его своими размерами и формами, не внушает ему сознание собственного ничтожества по сравнению с богом. Церковь грандиозна, величественна и в то же время поразительно соразмерна человеку, ибо призвана языком архитектуры выразить его гордую силу и красоту, его торжество над врагом. В ней есть что-то от сказочных терем-теремков и, в то же время, от нее веет богатырской, былинной эпичностью, простотой и непосредственностью крестьянских построек.
Что могло встать рядом с фантастическим многоглавием Преображенской? Можно ли соперничать с ней, превзойти ее? Или остается лишь подражать ей, вторить ее мелодии?…
Строители Покровской церкви нашли достойный ответ. Она совсем иная… построена на полвека позднее (1764). Центральный восьмерик увенчан весьма своеобразным многоглавием. На каждом из восьми углов здания стоит глава, в центре девятая, самая большая, десятая главка – над алтарным прирубом. С широким и дерзким размахом решено крыльцо Покровской церкви. Нужна была смелость большого художника, чтобы так задумать и вписать в общую композицию фасада одномаршевое асимметричное крыльцо. Эта асимметрия в сочетании с ажуром многоглавия, силуэтом повалов … придает Покровской церкви черты артистизма, непринужденности, той внутренней свободы и раскованности, которые присущи только произведениям истинного искусства.
Между двумя яркими по композиции храмами – лаконичный, даже суховатый силуэт колокольни (1874). От этого разительного контраста колокольня становится еще строже и суровее, а очертания церквей – более живописными и нарядными. В то же время островерхий шатер колокольни вторит устремленности ввысь пирамиды Преображенского храма.
Все части ансамбля спаяны невидимыми, но очень крепкими нитями. Преображенская церковь больше и массивнее Покровской, но последняя зрительно уравновешивает ее тем, что стоит ближе к колокольне. Одномаршевое крыльцо Покровской церкви ориентировано к центру, и это тоже создает дополнительную связь между крайними точками погоста. И, быть может, самое удивительное то, что этот ансамбль создавался не по воле одного зодчего, не в одно время, а на протяжении более чем ста пятидесяти лет».
«Культовое деревянное зодчество – своеобразное ответвление русской архитектуры, глубоко самобытное, впитавшее в себя суть мироощущения русского человека, образного видения им окружающего мира, восприятия и понимания красоты – словом, всего того, что в конечном итоге определяет характер нации, являясь объективным отражением многовековой истории ее развития».
Как это верно!
Наше путешествие подходит к концу. Прекрасные работы Ярослава Крестовского, посвященные северным храмам, можно будет увидеть на выставке «Русский Север» в октябре 2020 года в залах нашего музея. А бесценные сведения о деревянном зодчестве Александра Викторовича Ополовникова можно почитать в его книгах: «Русский Север», «Русское деревянное зодчество» и многих других.
Постскриптум. «Памятники деревянного зодчества являются беззащитными шедеврами, они не могут сами себя восстановить». Дмитрий Лихачев.
Текст подготовлен Людмилой Никифоровой, заведующей экспозиционно-выставочным отделом Музея ИЗО Карелии
